Бортжурнал A.D.

     Когда мы в первый раз были в бою вместе, Максу повезло - ни единой царапины. Во втором тоже, а вот в третьем его убило в самом начале - пуля попала ему в голову. Максим упал рядом со мной, вместо лица - кровавое месиво.
     Потом мы вшестером пытались отстоять какой-то городишко и не дать пройти сквозь него американской танковой колонне. Макса назначили мехводом единственной исправной БМП. С нею вместе он и сгорел, когда снаряд М60 превратил машину в обугленный остов. Мы сожгли тогда девять танков, но в живых осталось только двое, и из городка все равно пришлось уйти.
     Через пару дней нас забросили во вражеский тыл, чтобы устроить засаду на конвой. Прежде чем дошли до места засады, напоролись на патруль. В коротком бою патруль был уничтожен, но успел вызвать подкрупление. Схватка грозила затянуться, нам надо было уходить. Когда до спасительной опушки леса было уже совсем немного, Максима ранило. Хромая, он продолжал ковылять к деревьям, но тут в него попала вторая пуля, и он упал. Со стоном пытался ползти, но.. Малоподвижная фигура - прекрасная мишень, и уже через несколько секунд он превратился в изрешеченный труп.
     Он еще неоднократно умирал. Иногда - на моих глазах, иногда - где-то далеко. Но неизменно воскресал к следующей миссии. Загадочная система принята в Operation Flashpoint - вроде бы чуть ли не ролевая персонификация всех солдат твоего отделения, с одной стороны, но с другой - как же вживаться в образ, если только что на глазах истекший кровью товарищ через двадцать секунд снова жив-здоров?

     Это не единственное мое "Фэ" в сторону Flashpoint. Аркадная модель управления техникой еще более-менее подходит для джипа или "Урала", но вот танк, не говоря уже о вертолете, так водить нельзя. Выпадение из погружения. АИ сделан великолепно, из тех, что я видел - безоговорочно лучший, причем с гигантским отрывом. Не без недостатков, конечно, но - все равно лучший. Хотя вражеский солдат и может иногда проигнорировать лежащий в двадцати метрах труп, а некоторые явно скриптованные сценки выглядят хотя и мило, но абсолютно нереально. Но - такое бывает редко. В основном - вполне адекватное поведение, это именно солдаты на войне, а не лишенные инстинкта самосохранения терминаторы с рентгеновским зрением, с километра всаживающие пулю белке в глаз.
     Не понравилась динамика изменения характера миссий. Если в первых боях игрок находится в шкуре обыкновенного солдата, то потом все чаще и чаще его превращают в крутого суперснецназовца, в одиночку выносящего по два десятка врагов. Понимаю, что многим нравится чувствовать себя крутым, но выжить и победить в общевойсковой мясорубке мне кажется более достойным. Когда научишься вжиматься в незаметные ямки, прятаться за малейшими кустиками и считать каждый патрон, когда приехавший танк, подобно неуязвимому монстру, в корне меняет картину боя, и приходиться короткими перебежками под обстрелом добираться до тела убитого вражеского гранатометчика в надежде снять с него РПГ/AT-4, и все равно танк одной гранатой не остановишь.. Это не UT, где надо бегать, прыгать и стрелять. В OFP прежде всего надо думать. Хотя бегать и стрелять тоже надо изрядно.
     Ну и, конечно, наша боль - кампания "Красный молот" якобы "за наших". Делали за СССР - ну так и делали бы за СССР. Почему игрока заставляют в середине кампании сбегать к противнику, и потом убивать своих же? Неужели это очередное проявление восточноевропейского синдрома "Нет, я вовсе не считаю всех русских кровожадными убийцами. Что вы! У меня даже есть друзья - русские. Честное слово!" Противно. И второй камушек, на этот раз в огород русифицировавшей игру "Буки" - почему нет русской озвучки? Почему советские солдаты вопят на английском со страшным акцентом? Я не призываю переводить американцев - нет, пусть они спикают на инглише. Для атмосферности. Но уж наших-то можно было переозвучить - не так уж много там текста. Зато здорово прибавило бы аутентичности. Причем перевод - в субтитрах - очень хороший, оставалось его только произнести вслух. Увы.

     А вообще - великая Игра. Захватила меня полностью, даже во сне выцеливаю "Калашниковым" головы американцев в высокой траве. Несмотря ни на что, погружение практически полное. Вплоть до мысли "А ведь это твое самое главное сражение - сражение, в котором ты умрешь" прежде чем вогнать пулю под обрез каски часового на Богом забытом перекрестке. Голова его дергается, и с залитым кровью лицом он мешком валится в траву. Его товарищи, срывая с плеч автоматы, кидаются под призрачную защиту кустов, вжимаются в землю и начинают огрызаться короткими очередями. Их пули пока летят наугад и мимо, но вскоре начнут больно жалить, когда стрелки нащупают свои цели. Если нам не удастся убить их до этого. Здесь в плен не берут. Это война.