Этот денек начался особенно. Впрочем, как и любое другое десятое октября. Тишину утра разорвал рокот барабанов. Ехидина подняла с подушки смурную мордочку, поводила носом, поглядела на календарь.
- Что за шум? Опять десятое? И неймется же им с утра пораньше.
Сонная чудик доплелась до аптечки, с треском разорвала пополам пачку ваты и запихнула в каждое ухо по половинке.
- А всё равно слышно - страдальчески скривилась усато-хвостатая и нырнула с головой под одеяльце.

Спустя пару часов невыспавшаяся Ехидина вылезла из постели.
- Пойду на кухни, может урву что.
- Ты смотри, там сейчас хватает забот и без тебя. Получишь по ушам без лишних разговоров и всё.
Ехидина всё же отправилась. Минут десять было относительно тихо, в том смысле что со стороны кухни не доносилось ни воплей ни криков. А затем началось...!!! Первым раздался удар сковородкой по затылку. Затем были вопли, перекусывание ручки сковородки, три попадания редькой по спине, две опрокинутые кастрюли и разоренная корзина яиц. Спустя еще пару минут в комнату ворвалась Ехидина, волоча за собой добычу, среди которой были и те три редьки. Не останавливаясь ушастая забросила мешочек с трофеями в нору и нырнула за ним следом. Следом появились и два повара. Так же не останавливаясь они поклонились мне, остановились около норы и принялись тыкать туда длинной ручкой швабры. Из норы раздался возмущенный рёв "дикого животного" и швабра задергалась в руках поваров. С полминуты повара и Ехидина дергали швабру каждый в свою сторону. Затем двое мужчин одержали победу... Пиррову. От ручки остались жалкие обгрызанные лохмотья. Обещая жаловаться и установить мышеловки, повара ушли. Из норы высунулся остренький нос, понюхал воздух и успокоенно убрался обратно.
- И охота тебе ссориться с поварами постоянно?
- Они жалкие, никчёмные жмоты. За каждый кусок драться приходится - не прерывая трепезы в норе, ответствовала Ехидина.
- Вот когда-нибудь они тебя в кастрюлю побольше поймают, да и сварят втихомолку. И не спасут тебя ни я, ни Богиня, ни Кобра. Будет нам на ужин Ехидина, тушеная в чесночном соусе.
Обжора в норе поперхнулась и замолчала.
- А я вам всю подливку слизну. Будете всухомятку есть. Ехидины не сдаются!
И смачное чавкание возобновилось.