За время отсутствия Ехидины я успела сходить и купить парочку бутылок "самурая". Во-первых самой стало интересно что за пиво. Во-вторых я точно знала, что чудик обязательно что-нибудь придумает и как-нибудь выкрутится. Примерно через полчаса Ехидина колобком выкатилась из норы, отряхнулась и подбежала ко мне.
- На, гляди, Фома неверующая!
Разумеется мне с первого взгляда стало понятно что это и где она это взяла. Но тут в голову пришла одна занятная мысль, поэтому я не стала брать цубу, а скорчила дурашливо-непонимающую гримаску и наивно спросила:
- Ой, а что это такое?
Занятная мысль оказалась правильной - Ехидина не знала что дала ей Богиня и на радостях забыла спросить. Чудик заёрзала, заюлила. На её лбу ясно читалось чудовищное напряжение мыслишек.
- Это точно доказывает, что я настоящий самурай. Кстати, то, что ты не знаешь что это такое, доказывает что ты-то самураем не являешься ни в коей мере. Морды только дурацкие корчить и способна.
- Ну объясни мне тогда как это называется и для чего.
- Ну как бы тебе по-проще сказать, чтоб ты поняла...
Ехидина неуверенно крутила цубу в лапках и лихорадочно размышляла. Наконец один из юрких пальчиков попал в прорезь для клинка. В следующее мгновение началось локальное светопреставление. Палец стремительно удлиннился, расширился, обрел голубоватый металлический блеск и бритвенную заточку. Цуба, как я и ожидала, оказалась с секретом. Ехидина пару секунд ошарашено потаращилась на свое новое приобретение и, наконец осознав, заверещала во всё горло. Она трясла лапкой, дергала намертво приросшую к ладошке цубу и металась по комнате. По пути магическое лезвие без труда распороло подушку, лежавшую на диване, и развалило надвое табурет. Дело принимало малоприятный оборот. И в этот момент в комнате появилась Богиня.
- Не мельтеши, стой! Покажи-ка что там у тебя... Ну надо же. Я, признаться, думала что ты палочку какую сунешь или карандаш. А ты палец умудрилась... Это теперь у тебя навсегда. Тебе нравится?
- К-к-к-как навесегда?
Глазенки усато-хвостатой мигом наполнились слезами и перед нами предстало несчастнейшее существо в мире.
- С этой железякой это ж не жизнь.
- Шучу шучу, иди аккуратно сюда. Не ломай больше ничего, и так здорово наворотила.
Богиня взялась двумя пальцами за цубу и властным голосом произнесла: "Ханасэ!". Клинок тут же сжался и превратился обратно в пальчик Ехидины, которая вырвала лапку из руки Богини и отбежала к норе. Богиня усмехнулась и подбросила цубу, исчезнувшую в неяркой голубой вспышке.
- Приготовь мне, пожалуйста, чаю. А я пока наведу порядок в комнате
Богиня подняла две половинки табурета и задумчиво стала вертеть их в руках. Ехидина опасливо отступила в нору, оставив нос в комнате.

Через десять минут для чаепития всё было готово и мы уселись за стол. Мы это я (Плутовка) и Богиня. Ехидина опасливо-недоверчиво вертелась при входе в нору. Вертелась, вертелась и наконец решилась:
- А где, между прочим, моё пиво? Всё ещё в ларьке, надо полагать?
- А ты разве доказала свои претензии?
- А то ж!!! Какой я себе меч отрастила, а? И как ловко им управлялась!!! Какие могут быть сомнения?
- Ладно, ладно, не мешай нам. Иди, возьми в холодильнике бутылочку.
Ехидина тут же умчалась на кухню. Хлопнула дверца холодильника и послышалось приглушенное бормотание "здесь побольше или здесь, вот тут кажется больше налито... или тут". Наконец выбор из двух возможностей был ею сделан и она утащила вожделенную бутылочку в нору. Правда потом ей пришлось ещё раз сбегать на кухню за открывашкой. После этого из норы ещё долго раздавалось булькание, причмокивание, посапывание, одобрительное и неодобрительное ворчание и бурчание.

Я уже собиралась ложиться спать когда она вылезла из норы и устроилась на восстановленом табурете.
- Не "кромбахер" конечно и уж точно не "радебергер", но пить можно. - вынесла она свой ехиднический вердикт.